Анфиса в последнее время стала набожной.

Наверное, когда ты всё теряешь, кроме считанных дней, остаются лишь вера и желание искупить свои грехи. Пока ещё можно что-то сделать.

Всё можно исправить, пока мы живы и дышим, пока мы здоровы.

Пока Бог с нами.

Пока наши сердца бьются…

— Когда найдёшь Надю, передай ей, что я очень хочу с ней поговорить, — попросила Анфиса. — Я хочу…попросить у неё прощения.

— Хорошо… Если найду её, конечно.

— Спасибо…

Вышел из клиники. Сел в машину.

Положил руки на руль, голову опустил.

Мне показалось, что Анфиса что-то не договаривает. Но что?

Неужели Надя больна? Или она всё-таки была не одна?

В последние дни я не ходил на набережную. Сначала мешали дожди, потом… Почему-то пропала надежда на то, что увижу Надю именно там. Но сегодня, после разговора с Анфисой решил — поеду снова.

Почему-то на этом месте мне было спокойнее. Там хорошо думалось.

Как мне найти Надю? Попытаться договориться с кем-то из клиники? Снова нанять детектива? Поговорить еще раз с братом?

Не верил я, что Ренат ничего не знает. Не верил.

Так ведь опять ничего не скажет мне…

Шел по набережной, глядя себе под ноги. Зубы сцепил, пытаясь унять сердечную боль.

Одна ошибка, глупая ошибка, слабость, похоть!

И как дорого она мне стоила!

Я сразу заметил женщину с белокурыми волосами, стоящую спиной ко мне у того самого парапета.

Онемел.

Еще не видел лица, но уже знал, что это она — моя Наденька.

Моя любимая, моя Надежда!

Прошептал её имя, подходя ближе. Горло сдавило от радости и боли.

Моя Надя! Моя!

А потом она повернулась…

— Богдан… — прошептала Надя, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

А я опустил взгляд на огромный живот…

Она…беременна?!

Не просто беременна, ей рожать скоро, судя по размеру живота!

Но как же?

От кого?

У неё же не получалось!

Чей это ребёнок?

Столько вопросов крутилось в моей голове, и я шагнул вперёд, чтобы узнать на них ответы.

— Здравствуй, — остановился я возле неё и заглянул в её глаза.

ГЛАВА 50

НАДЕЖДА.

Я смотрела в его карие глаза, а мир словно поставил кто-то на паузу.

Всё остальное просто исчезло и перестало иметь какое-либо значение.

Был только он, я и…наш малыш, который толкался сейчас в моём животе, словно почувствовав рядом папочку.

Я положила ладонь на живот, чтобы успокоить сорванца.

— Тише, тише… — шептала я, чувствуя новые удары.

Маленький ощущал моё состояние и беспокоился.

Значит, он всё-таки нашёл меня.

Не могла понять, какие чувства испытывала по этому поводу больше: страха или радости. И то, и другое…

Богдан подошёл ближе.

— Здравствуй, — остановился он напротив меня и опустил глаза на мой живот, на котором я держала свои ладони.

Я так давно не видела Богдана, что сейчас мне казалось, что я снова во сне. Только во сне я видела его часто… И сейчас поверить в то, что он стоит передо мной наяву, было очень сложно. Всё было так похоже на мои грёзы…

— Здравствуй… — еле разлепила я ставшие сухими губы от волнения.

— Толкается? — спросил он, заметив, как я нахмурилась и ойкнула.

— Да, — ответила я. — Почувствовал рядом…незнакомого человека.

Какое-то время мы снова молча стояли и смотрели оба на мой живот, внутри которого находился наш с ним ребёнок. Только Богдан об этом знать не мог.

Но он тут же удивил меня вопросом.

Всего одно слово, и я едва не упала в обморок…

Неужели он всё понял сам?

Понял так, как на самом деле и было?

— Мой?

— Ты… Ты думаешь, что он твой? — спросила я.

В горле появился ком. Богдан даже не будет меня обвинять в том, что я нагуляла этого ребёнка или вообще — родила его от Рената? Он просто поверит мне на слово?

— Он? — задал Кантемиров вопрос. — Это…сын?

— Да… — спрятала я глаза. — Мальчик…

У нас будет мальчик, Богдан.

— Почему ты думаешь, что он обязательно твой? — покосилась я на него, на всякий случай обняв живот теснее, словно он мог отнять моего сына прямо так, из живота, здесь и сейчас.

— А разве не так? — поднял глаза на меня бывший муж. — Судя по размеру живота, тебе скоро рожать. Значит, ты ушла от меня беременная… И именно поэтому сбежала так далеко. Спрятать ребёнка хотела, Надь?

Он за две секунды сложил два плюс два и прочёл меня, словно я — открытая книга перед ним… Ну и какой смысл лгать, если он и сам обо всём догадался, вплоть до мотива спрятаться от него? К тому же, в последние дни перед родами я передумала записывать ребёнка на Рената. Я бы позволила вписать в свидетельство о рождении нашего сына только Богдана.

Возможно, я даже стала в тайне от себя надеяться, что он узнает о сыне таким путём… Когда-нибудь. Узнает и найдёт нас. Поймёт, что нужен нам…

— Хотела, — кивнула я и вздёрнула подбородок вверх. — И ты знаешь, что у меня были на то причины.

— Причины, по которым ты готова лишить ребёнка отца, а меня — сына? — сузил глаза Богдан.

— Я… — Да, я понимала, что поступаю с ним нечестно и подло. Ничем не лучше него, на самом деле. Это тоже предательство, только через сына. Никакая причина разлада между родителями ребёнка не является основанием лишения малыша одного из родителей. У мамы и папы любого малыша права равные, они могут не участвовать в жизни ребёнка сознательно, но выбор и информацию о том, что ребёнок существует и будет рождён на свет, любой, даже горе-родитель, должен иметь. — Ты нас предал.

— Ты меня тоже, Надь, — ответил он. — Ты ведь знаешь, как я тоже хотел малыша…от тебя.

Мне стало стыдно, и я опустила глаза. Он прав, конечно. Но я просто не могла поступить иначе…

— Ты его не заслужил, ясно? — снова посмотрела я на него. — Тебе Анфиса родит. Вот с этим ребёнком и нянькайся.

Богдан лишь шумно вздохнул.

— Я буду участвовать в жизни этого ребёнка, Надя, — твёрдо сказал он. Его голос звучал непреклонно. Я сразу поняла, что переспорить его и уговорить нас не трогать никак не выйдет. Если Кантемиров что решил и сказал — так оно и будет, хоть о стенку головой бейся. — Так вот о чём говорила она…

— Кто? — не поняла я. — И о чём говорила?

— Что когда я тебя увижу, то сам пойму, что очень тебе нужен. Речь шла о том, что тебе скоро рожать. Моего ребёнка.

— Кто это так сказал? — подняла я брови. Я вроде бы ни с кем не делилась тем, что…Богдан и в самом деле нам нужен.

— Анфиса, — ответил он.

— Анфиса? — вспылила я. — Ты мне ещё пересказывать будешь, как вы меня с ней обсуждаете? И…почему в таком контексте?

Я даже зависла. Анфиса, получается, практически рассказала о моём положении бывшему?

— Подожди-ка… — нахмурилась я. — А она откуда знает-то? Она что — тоже здесь?

— Да, — снова вздохнул и как-то тяжело ответил он и провёл пятернёй по волосам. — Здесь. Но это вовсе не то, о чём ты подумала.

— Что же ещё можно тут думать? — поджала я губы. Зачем я вообще стою и разговариваю с ним? Он притащил сюда эту подстилку! Он не меня искал… Я просто жестоко обманулась. — Ты с ней приехал сюда по работе. Ясно же всё.

— Нет, — покачал головой бывший муж. — Мы не вместе. Я тебе говорил, что мы расстались. С того времени ничего не изменилось. И…ребёнка… Его нет.

— Как…нет? — ужаснулась я и прижала ладонь в губам.

Это ужасная новость. Даже если речь о ребёнке моего мужа и его любовницы…

Никому такой участи я не желала. Мне ли не знать, что такое слышать “ваша беременность, к сожалению, прервалась…”.

— Так, — грустно пожал плечами Богдан. — Нет. И вообще… Пойдём со мной. Ты должна сама всё увидеть.

Он неожиданно ухватил меня за руку и потянул с парапета в сторону города.

— Куда?

— Пойдём, Надь. Это правда важно. Ничего дурного я не сделаю тебе, ты же…моего сына носишь. Идём. Пожалуйста.

Я даже остановилась и уставилась на него.