Да, я могла бы и с ним быть такой. Но ему было на меня плевать! Ему было просто удобно. Любящая домашняя кошечка с пирогами! В глаза ему с щенячьей верностью смотрела, в рот ему в восхищении заглядывала. А он взял и любовь мою в унитаз спустил. Вот пусть и катается теперь. В одиночестве!

Мне, конечно, было немного волнительно — что он сделает дальше? Вдруг у дома кинется на меня? Начнет приставать?

В подъезде сидели охранники, в случае чего я могла на них рассчитывать.

Я пошла чуть быстрее. Не успел его внедорожник заехать на парковку как за мной уже закрылась дверь. Я вызвала лифт, поднялась в квартиру.

Сердце колотилось.

Неужели вот эти преследования Богдана станут постоянными? И как я смогу скрывать свое положение?

Я умылась, успела переодеться в домашнее, когда услышала звонок в дверь.

Явился, не запылился!

Наглость такая — припёрся он! Не постеснялся ведь подняться, а!

Хотелось встретить его достойно!

Я метнулась на кухню и увидела стоящую на плите сковородку. Самое то! Схватила её и пошла решительно к двери.

Открыла, даже не глянув, замахнулась сковородкой сразу — пусть знает наших!

Однако молю руку ловко перехватили…

— Надя?! Ты чего?

За дверью стоял Ренат с букетом цветов.

От неожиданность я чуть не выпустила из рук своё карающее орудие, опустила его вниз, смущаясь.

— Добрый вечер, извини, я…

— Готовишь ужин? — он усмехнулся, явно сообразив, что сковородка мне нужна вовсе не для жарки блинов или картошки.

— Почти. Боялась незваных гостей. Заходи. Ужинать будешь?

Мы одновременно посмотрели на модное керамическое изделие в моих руках.

— Так от кого ты защищаться собиралась? — спросил он, переступив порог квартиры.

— Да… На всякий случай взяла.

— Он что — приходил сюда? — напрягся Ренат.

Конечно, я поняла, что он имел в виду Богдана…

Но что ему отвечать?

ГЛАВА 29.

— Нет! Но мало ли кого принесло ещё в поздний час.

— Ну, можно посмотреть в глазок и просто не открывать, — резонно заметил Рен. — Потом позвонить мне и вызвать полицию.

— Да, точно, — прикинулась я овцой. — В следующий раз так и сделаю. А это… Оставим для яичницы.

Я убрала сковородку в сторону.

— Это тебе.

Ренат протянул мне букет.

— Спасибо, проходи.

Сказала и сама пошла на кухню. Мне нужно было выдохнуть, поставить цветы в вазу. Роскошная композиция с орхидеями и эустомами, очень нежная.

Я вернула сковородку на плиту, взяла вазу, которая стояла на подоконнике.

Я всё ещё чувствовала себя неловко с Ренатом, собственно, причин была масса. И наш разговор днём, и то, что произошло раньше — его предложение, моё сообщение о беременности. Я не знала, что ждать от моего деверя. Особенно, после того что было в его кабинете. Я откровенно предложила Ренату себя — не знаю, сейчас чувствовала, что это прозвучало именно так, а он… Он сослался на важный звонок и почти выставил меня за дверь.

Я понимала, что Ренату в этой ситуации тоже совсем не просто.

Я ведь сама призналась, что всё еще не могу избавиться от чувства к его брату.

— Надя…

Я стояла у раковины, наливала воду в вазу. Он подошёл сзади, бесшумно. Я почувствовала его руки на своей талии.

— Надя, я хочу поговорить. У меня… — Он сглотнул, явно с трудом подбирая слова, — У меня к тебе предложение. Хочу, чтобы ты выслушала.

— Я слушаю. Может… Чаю выпьешь?

— Нет. — Он сказал это довольно резко, и развернул меня к себе. — Это всё сейчас неважно. Послушай. Если ты выйдешь за меня, то ребёнка мы запишем на меня и… Богдану не обязательно знать о том, что это его ребёнок.

— Что?

Я не совсем это имела в виду, когда просила в отчаянии его о помощи…

От неожиданность я дернулась, ваза накренилась и нас с Ренатом прилично так окатило водой.

— Прости…

— Чёрт… — Он протянул руку выключая воду, выровнял вазу. — Хорошо, не разбилась.

— Ты мокрый.

— Ты тоже. — Ренат смотрел на пятно, расползающееся по моему животу и ниже, домашнее платье прилипло к ногам. — Надя…

Я почувствовала, что будет дальше, знала. Он обнял меня, прижимая к себе, почти так же яростно, как умел прижимать Богдан. Покрывал моё лицо поцелуями так же страстно. Сердце колотилось с сумасшедшей скоростью, я не ощущала холода от мокрой ткани платья, мне мгновенно стало жарко. И немного стыдно и страшно.

Я понимала, что если сейчас я скажу Ренату “да”, просто скажу ему “да”, то всё случится, и тогда обратной дороги к Богдану не будет точно. Но я ведь и не хотела обратно.

— Подожди, Ренат… Подожди… Я так не могу!

— Да, прости, я… Забылся, — сжал он меня руками, но больше не напирал. — Нужно сначала всё обсудить.

Сначала? То есть он был уверен, что всё будет? Поцелуи, страсть… Секс? Меня затрясло. Я понимала, что вот сейчас решится моя судьба окончательно. И всё будет зависеть от того, что отвечу я.

— Надя, сядь и послушай, — он усадил меня на стул в кухонной зоне и сел напротив. — Сегодня у меня была пара телефонных и личных бесед с нужными людьми. Я кое-что узнал.

Ренат говорил спокойно, уверенно оперируя информацией, я внимательно слушала. Сначала он рассказал о том, что при разводе вовсе не обязательно доказывать, что ты не беременна. Даже если муж этого потребует — его просто никто не будет слушать, это нашей системе не интересно. Беременность — не тот факт, который может помешать разводу. Я задумалась — Богдан вообще вряд ли бы потребовал какие-либо анализы, ведь он уверен, что я бесплодна!

— Дальше ситуация такая: если твой ребенок родится в течение трехсот дней с момента развода, то его автоматически запишут на твоего бывшего мужа.

Да, об этом я и сама знала, этого больше всего и боялась. Значит, выхода у меня не было… Я уныло опустила голову. Значит, придётся ему сказать?

— Подожди, слушай дальше, — продолжил Ренат. — Если за время беременности ты выйдешь замуж, и родишь уже в новом браке, ребёнка запишут на нового мужа, если он согласен.

— Как? — вскинула я голову. — Вот так просто? Без всяких анализов?

— Надя, анализы — это всё в сериалах, понимаешь? Всем плевать. Системе — плевать! Вот если твой бывший, узнав о ребёнке потребует анализ — тогда да, тогда могу назначить экспертизу, и по результатам её настоящего отец ребёнка впишут в свидетельство о рождении и его будут считать отцом с юридической точки зрения. Но как он узнает, если мы никому не скажем?

— Значит, он всё-таки может это сделать?

— Может. Но… — Ренат сел рядом, обхватил мои ладони сильными руками. — Если ты будешь моей женой, и ребёнок будет моим, то он не станет этого делать. Поэтому… Я хочу повторить своё предложение. Выходи за меня, Надя. Я спрячу тебя. Я смогу защитить тебя и ребёнка и… Я приму его. Смогу.

Он достал из внутреннего кармана пиджака коробочку, открыл. Там лежало очень красивое, нежное кольцо с довольно крупным бриллиантом. Я не особенно разбиралась в драгоценностях, хотя Богдан дарил их мне, но понимала, что такая вещица стоит совсем не дёшево. Но не цена была главной. Кольцо явно было сделано на заказ, оно было необычным, довольно широкий ободок,покрытый гравировкой, и сам камень не стандартной огранки. Значит, Ренат готовился к тому, чтобы сделать предложение. А я огорошила его беременностью. И всё равно он не отступил, и даже предложил помощь.

Разве можно было в такой ситуации ответить отказом?

Но… Хотела ли я быть женой младшего брата бывшего, всё ещё любимого, мужа?

Пути назад точно не будет. Перед Ренатом я буду нести ответственность как законная жена. Мой ребёнок будет называть ЕГО папой…

Хочу ли я действительно этого?

— Я согласна, — ответила я, приняв решение.

Я думала об этом. Была вероятность, что Ренат предложит мне выйти за него ещё раз. Это не было такой уж неожиданностью, но всё же меня удивило, что он решился. Он готов принять моего сына… Это очень большой поступок.