Дарья набрала номер и сделала дозвон.

— Да, слушаю, — низкий тембр голоса Богдана заставил меня дёрнуться.

Слушать его голос я не хотела, но Дарья включила громкую связь, чтобы я слышала ответы моего бывшего благоверного.

Ладно, бог с ним. Сейчас уже глупо вмешиваться. Один разговор переживу как-нибудь.

— Вас беспокоит ресторан “Вкусно, как дом”. Администратор Дарья. Дело в том, что у нас была ваша…э-э…девушка. Она упала у нас.

— Что с ней?

— Мы точно не знаем. Мы вызвали ей неотложку, её увезли врачи в первую городскую больницу. Но вы знаете, она сама упала! Никто её не толкал. Устроила жуткий скандал, её уже собиралась вывести охрана, как она побежала за Надеждой Игоревной и упала!

— Я всё понял. Разберусь, — сухо ответил он. — Надя не пострадала?

Этот вопрос и звук моего имени из уст Богдана заставил меня снвоа дёрнуться как от разряда. Я отчаянно замахала руками Дарье, чтобы она, не дай бог, не наболтала лишнего. Например, не ляпнула о ребёнке.

Но Даша понимающе кивнула и ответила вежливо и спокойно, словно не она мне пять минут назад сопли вытирала при истерике.

— Слава Богу, Надежда Игоревна в порядке.

— Где она сейчас? — Кажется, Богдан не планировал прерывать диалог, и его куда больше интересовала я, чем беременная подруга.

— Она работает.

— Анфиса ничего ей не сделала?

— Нет, всё в порядке.

— До скольки она работает сегодня?

Я округлила глаза: он что — ко мне собрался? Зачем? Хочет удостоверится, что после его бешеной мадам у меня нет синяков?

Синяков нет. Есть огромная зияющая рана в сердце, с зазубринами. И не из-за Анфиски, а из-за тебя, подонок.

Дарья вопросительно уставилась на меня.

Я качнула головой, мол, не говори ничего ему.

— Об этой информации не уполномочена сообщать, — нашлась она. — Извините, очень много работы. До свидания.

— Хорошо, спасибо. До свидания.

Он, видимо, нажал отбой, но через несколько секунд зазвонил мой мобильный. Номер был незнакомый, и я ответила.

— Алло.

— Надя? — Я рухнула в кресло у стола и шумно выдохнула. Адреналин так и был по вискам! Сердце барабанило как сумасшедшее. Это был Богдан. Я закусила губу от досады. Ну и дура я — не сообразила, что он перезвонит с незнакомого номера! — Я знаю про Анфису, ты как?

ГЛАВА 25.

— Извини, не могу говорить! Я на совещании. О ребёнке позаботься лучше! — рявкнула я в трубку и сбросила вызов.

Богдан перезванивал, но я поставила бесшумный режим и просто смотрела на горящие на экране цифры.

Нет уж. Мне не звони, дорогой бывший муж. Теперь нельзя.

Однако руки после его звонка предательски тряслись…

— Сволочь заботливая… — пробормотала я сквозь зубы, сжимая что есть мочи несчастный телефон, словно он один был виноват во всём, что с нами случилось. — Пошёл ты!

— Надежда Игоревна? Надежда Игоревна!

— А? Да? — сосредоточилась я на Дарье, которая продолжала находиться в моём кабинете и, видимо, звала меня, но я слишком глубоко погрузилась в свои мысли. — Что? Что ты хотела?

— С вами всё в порядке? — спросила меня сотрудница.

— Нормально всё.

Между нами снова повисла тишина, пока Дарья в очередной раз не выдернула меня из мыслей.

— Надежда Игоревна, я пойду или вы хотите ещё что-то обсудить?

Я перевела взгляд на неё и несколько раз моргнула.

Обсудить?

Да, мне надо было переключиться на работу и я решила, что надо сделать именно это.

— Да, раз уж мы заговорили о детях… — сказала я, наконец перестав сжимать телефон так, словно собиралась его раскрошить. Желательно, о башку Богдана. — Я как раз хотела обсудить детское меню и анимацию.

— Анимацию?

Дарья мгновенно подключилась к работе, и я была ей очень благодарна. У меня давно зрело предложение, связанное с привлечением в ресторан большего количества семей с детьми. Раз наше заведение позиционировало себя как уютное, домашнее, где вкусно как дома, значит и приходить сюда должны всей семьёй. Я уже обдумывала этот момент, и у нас даже была игровая комната, в которой можно было оставить детей. Специальные сотрудники приглядывали за ними. Но сотрудники — это скучно, а вот аниматоры, которые бы устраивали игры и развлечения — совсем другое дело. Тем более, найти аниматоров можно было легко — в городе был театральный институт, студентам нужна подработка.

Мы полчаса обсуждали как всё это можно устроить. Я съела суп, успокоилась, с помощью Даши поправила макияж и вернулась к работе.

Ренат так и не появился.

В семь, когда я закончила, мне позвонила Карина, предложила встретиться. Настроения у меня не было, но сидеть и тухнуть дома тоже не хотелось. Надо было сменить обстановку.

Однако, на выходе из ресторана меня поджидала не только Карина…

— Надя, — перегородил мне дорогу Богдан, едва я переступила порог заведения и оказалась на улице.

Я видела его, конечно. Он стоял, опёршись о свою машину, и ждал, как я могла догадаться методом дедукции, не Рената. Попыталась сделать вид, что не вижу его, и просто пройти мимо к машине, из которой уже высунулась и улыбалась мне Карина на парковке, но бывший не дал мне этого сделать.

Я плотнее запахнула пальто. Ветер поднимался нешуточный, а я толком не застегнулась, рассчитывая на то, что добегу из здания до машины Карины. Я же не думала, что меня остановит по пути двухметровый хмурый лось!

— Так, ты меня теперь преследовать собираешься? — воззрилась я на него.

— Просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Со мной всё в порядке, — сухо отозвалась я. — Как видишь: живая и побежала ножками по дорожке. Пока.

Богдан ухватил меня за плечи и просто не дал двинуться с места.

— Надь… Я…

— Пошёл к черту! И убери свои руки! — процедила я сквозь зубы и скинула его руки с себя. — Твоя беременная любовь всей жизни, ради которой ты разрушил нас, упала вместе с твоим ребёнком. Почему ты здесь, а не там?

— Я ездил в больницу, — ответил Богдан. — С моим ребёнком и его матерью всё хорошо. Я устроил им вип-стационар. Надь, неужели я такое чудовище в твоих глазах, что не в состоянии позаботиться о ребёнке?

— Молодец, — ответила я. — Нечто мужское в тебе всё ещё живо. Это радует, правда.

— Надь, ну зачем ты так… — нахмурился он.

— А потому что. Уйди с дороги, Богдан!

Он снова мне не позволил уйти.

— Между прочим, никакая она мне не…Не любовь.

— Боже, — закатила я глаза. — Да мне-то какая уже разница? Ты меня бросил из-за неё — факт? Факт. Вот и катись к ней колбаской по малой Спасской!

— Мы расстались.

— Анфиса орала, что ты её бросил, но мне всё равно, Богдан. Меня это никак не трогает. Лишь бы ты не забывал об ответственности перед своим ребёнком. Он на свет не просился и не виноват, что папаша его — говнюк!

— Надя!

— Что?

— Что за некрасивые слова! Я тебя просил уже не выражаться.

— Ну лучше быть воспитанной тихой мразью, как ты, правда же?

Богдан уставился на меня так, словно я какая-то незнакомая ему женщина, которая прямо сейчас перед ним сделала сальто три раза и достала из сумочки розового слона — весьма удивлённо.

— Надь, я тебя прошу — давай без оскорблений. Просто поговорим. Я позабочусь о ребёнке. Как ты могла так плохо обо мне подумать?

— Были поводы! Слава богу, что позаботишься, — проворчала я. — Хоть что-то ты можешь сделать нормально.

— Я много чего могу сделать нормально! — вспылил Богдан и сверкнул ониксами своих бездонных глаз в обрамлении черных же ресниц. — Тебе в кайф, что ли, меня оскорблять?

— А тебя, между прочим, никто сюда не звал и не заставляет слушать, — теперь сузила глаза я.

Чтоб ты обкакался, а бумаги туателетной рядом не оказалось, родной.

— Ну да, — хмыкнула я. — Много чего можешь на “отлично”… Например, предавать тех, кто тебе безоговорочно верил и был беззащитным перед тобой. Это у тебя получается лучше всего. Теперь ты предал и Анфису. Поздравляю — это талант! Извини, меня ждут, и холодно как бы.